На первый взгляд, длинное, роскошное ожерелье из белого золота с большой подвеской неправильной формы может показаться реликвией Древнего Египта или Месопотамии прямо из археологических раскопок. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что узорчатый зеленый камень - это не малахит, начертанный на заумном языке, а кусок электронной платы, переработанной лондонской компанией Oushaba - новым брендом, который использует тенденцию создания ювелирных изделий из выброшенных материалов.
Джиллиан Карр, которая является одним из основателей Oushaba и ранее работала в аукционном доме Christie's, говорит, что идея родилась во время блокировки Ковида. "Наши электронные устройства были нашим единственным связующим звеном с внешним миром", - говорит она. "Они казались продолжением нашего тела, и я не могла смириться с тем, что телефон, находящийся так близко к нашей коже, в течение 18 месяцев оказывается на свалке".
Поэтому вместе с двумя другими деловыми партнерами, предпочитающими оставаться неизвестными, Карр связалась с ювелирной мастерской на Сицилии, чтобы получить выброшенные телефоны из местной ремонтной мастерской и создать на их основе ювелирные изделия. "Именно кусок переработанной электроники вдохновляет на создание драгоценности; мы создаем украшения вокруг него", - объясняет она.
Карр, которой уже за тридцать, принадлежит к поколению, выросшему в условиях полного осознания насущных экологических проблем. В результате она стремится внести структурные изменения в свой бизнес, чтобы минимизировать его воздействие на природные ресурсы.
В отчете McKinsey за 2021 год прогнозируется, что к 2025 году подобные критерии устойчивости будут влиять на 20-30 процентов покупок ювелирных изделий. В другом исследовании McKinsey отмечает, что 43 процента представителей поколения Z - потребителей предметов роскоши, родившихся в период с 1997 по 2012 год, - уже предпочитают бренды с сертификатами устойчивости.
"В 16 лет меня взяли на школьную экскурсию на местный литейный завод, где мне объяснили, что печатные платы наших мобильных телефонов содержат золото, платину и серебро", - вспоминает Элиза Уолтер. "Это заставило меня задуматься об огромном потенциале электронной добычи". Семь лет спустя, в 2017 году, она запустила бренд Lylie, который использует золото, извлеченное из электроники и зубных пломб, для создания изысканных ювелирных изделий с бриллиантами, выращенными в лаборатории, или старинными переработанными натуральными камнями.
Поначалу происхождение золота вызвало недоумение у ее клиентов, говорит Уолтер. Но, добавляет она: "Нам не требуется много времени, чтобы переубедить их, когда мы говорим им, что если бы вы добыли одну тонну земной руды, то получили бы менее 30 граммов золота, а если бы вы добыли одну тонну электронных отходов, то получили бы 300 граммов."
Но, несмотря на обилие золота на свалках, приобретение исключительно переработанного металла является сложной задачей, поскольку аффинажные заводы обычно смешивают золото из разных источников.
Сара Мюллерц, основательница копенгагенского бренда экологичных ювелирных изделий Kinraden, говорит, что доступ к переработанному металлу был узким местом в расширении ее бизнеса, пока она не установила партнерство со специализированным литейным заводом. Мюллерц также получает свое фирменное черное дерево мпинго, которое она полирует и ограняет до максимального блеска, как бриллиант, из леса Танзании, охраняемого WWF. Первоначально были сомнения относительно концепции деревянного "бриллианта"", - говорит Мюллерц.
Установление долгосрочных партнерских отношений - это также путь, выбранный британским Королевским монетным двором, который для своей ювелирной линии 886 закупает золото на литейном заводе Excir из электронных отходов и серебро, извлеченное из старой рентгеновской пленки, через компанию Betts Metals, занимающуюся драгоценными металлами. Компания Betts также занимается золотом и создала знак Single Mine Origin для отслеживания происхождения металла.
В то же время Соле Феррагамо, член люксового дома Ferragamo, бросает вызов устоявшимся представлениям о драгоценностях, создавая украшения для своего бренда So-Le Studio, в которых кожа - традиционно используемая в ювелирных изделиях в качестве опоры - занимает центральное место, а использование металлов сведено к минимуму.
"Когда я впервые узнала о существовании огромного количества брошенной кожи, которая должна была быть уничтожена, желание сделать из нее что-нибудь пришло само собой", - говорит Феррагамо. Она покупает неиспользованную кожу - известную в торговле как "медленный запас" - и остатки кожи непосредственно у домов моды, поставщиков или кожевенных заводов. Затем она обрабатывает ее золотой фольгой и алюминиевой пудрой, среди прочих материалов, чтобы придать коже жесткий вид металла в скульптурных и объемных творениях, которые при этом становятся легкими и мягкими.
Для латуни, которая присутствует в ее коллекции Trucioli, Феррагамо использует остатки токарной обработки металла.
"Я лично иду и отбираю их на фабриках - выбираю те, которые вдохновляют меня больше всего", - говорит она.
Даже если есть желание "отдать долг обществу", именно эмоциональный компонент побуждает к покупкам
Изделия So-Le Studio, представленные в некоторых розничных магазинах по всему миру и в ее недавно открытом бутике в Милане, привлекли широкую базу клиентов, ищущих в первую очередь оригинальность, а не экологически чистый аксессуар.
"У потребителей всегда есть разрыв между декларируемыми намерениями и поведением. Даже если есть желание "отдать долг обществу", именно эмоциональная составляющая побуждает к покупкам", - говорит Элизабетта Полластри, соучредитель парижской компании The Spotter Lab, занимающейся прогнозированием тенденций.
Феррагамо соглашается. "Они видят в моих вещах нечто иное - нечто вроде преодоления границ", - говорит она. Конечно, эстетика стоит на первом месте, но экологичность - это приятный плюс.